Неточные совпадения
Дамы раскрыли зонтики и вышли на боковую дорожку. Пройдя несколько поворотов и выйдя из калитки, Дарья Александровна увидала пред собой на высоком месте большое, красное, затейливой
формы, уже почти оконченное строение. Еще не окрашенная железная крыша ослепительно блестела на ярком солнце. Подле оконченного строения выкладывалось другое, окруженное лесами, и
рабочие в фартуках на подмостках клали кирпичи и заливали из шаек кладку и равняли правилами.
— Как же новые условия могут быть найдены? — сказал Свияжский, поев простокваши, закурив папиросу и опять подойдя к спорящим. — Все возможные отношения к
рабочей силе определены и изучены, сказал он. — Остаток варварства — первобытная община с круговою порукой сама собой распадается, крепостное право уничтожилось, остается только свободный труд, и
формы его определены и готовы, и надо брать их. Батрак, поденный, фермер — и из этого вы не выйдете.
Заглянул бы кто-нибудь к нему на
рабочий двор, где наготовлено было на запас всякого дерева и посуды, никогда не употреблявшейся, — ему бы показалось, уж не попал ли он как-нибудь в Москву на щепной двор, куда ежедневно отправляются расторопные тещи и свекрухи, с кухарками позади, делать свои хозяйственные запасы и где горами белеет всякое дерево — шитое, точеное, лаженое и плетеное: бочки, пересеки, ушаты, лагуны́, [Лагун — «
форма ведра с закрышкой».
Он шел и смотрел, как вырастают казармы; они строились тремя корпусами в
форме трапеции, средний был доведен почти до конца, каменщики выкладывали последние ряды третьего этажа, хорошо видно было, как на краю стены шевелятся фигурки в красных и синих рубахах, в белых передниках, как тяжело шагают вверх по сходням сквозь паутину лесов нагруженные кирпичами
рабочие.
— В закоулке, между монастырем и зданием судебных установлений, какой-то барин, в пальто необыкновенного покроя, ругал Витте и убеждал
рабочих, что бумажный рубль «христиански нравственная
форма денег», именно так и говорил…
У всех четырех полномочных, и у губернаторов тоже, на голове наставлена была на маковку, вверх дном, маленькая, черная, с гранью, коронка, очень похожая
формой на дамские
рабочие корзиночки и, пожалуй, на кузовки, с которыми у нас бабы ходят за грибами.
Это связано было, главным образом, с русскими традиционными
формами крестьянской общины и
рабочей артели.
Недовольство
рабочих новым главным управляющим пережило свою острую
форму. Его даже не ругали, а глухое мужицкое недовольство росло и подступало, как выступившая вода из берегов.
Явилась даже спекуляция на Мутяшку: некоторые
рабочие ходили по кабакам, на базаре и везде, где сбивался народ, и в самой таинственной
форме предлагали озолотить «за красную бумагу» [Красная бумага — десятирублевый кредитный билет.].
— Ведь я знаю главную язву, с которой придется бороться, — говорил Голиковский на прощанье, — с одной стороны, мелкое взяточничество мелких служащих, а с другой — поблажка
рабочим в той или другой
форме… Каждый должен исполнять свои обязанности неуклонно — это мой девиз.
Прослезился и Петр Елисеич, когда с ним стали прощаться мужики и бабы. Никого он не обидел напрасно, — после старого Палача при нем
рабочие «свет увидели». То, что Петр Елисеич не ставил себе в заслугу, выплыло теперь наружу в такой трогательной
форме. Старый Тит Горбатый даже повалился приказчику в ноги.
Я даже думаю, что самая система вознаграждения
рабочих, в
форме участия в чистой прибыли, есть штука очень хитрая, потому что она заставляет
рабочего тщательнее относиться к своей работе и тем косвенно содействует возвышению ценности земли.
Двое
рабочих, нагнувшись, бойко катили высокую железную тележку, на которой лежала рельсовая болванка, имевшая
форму длинного вяземского пряника.
Упомянув о значении капитализма, как общественно-прогрессивного деятеля, поскольку он, при крупной организации промышленного производства, возвышает производительность труда, и далее, поскольку он расчищает почву для принципа коллективизма, Прозоров указал на то, что развитие нашего отечественного капитализма настойчиво обходит именно эту свою прямую задачу и, разрушив старые крепостные
формы промышленности, теперь развивается только на счет технических улучшений, почти не увеличивая числа
рабочих даже на самый ничтожный процент, не уменьшая
рабочего дня и не возвышая заработной платы.
Голос Павла звучал твердо, слова звенели в воздухе четко и ясно, но толпа разваливалась, люди один за другим отходили вправо и влево к домам, прислонялись к заборам. Теперь толпа имела
форму клина, острием ее был Павел, и над его головой красно горело знамя
рабочего народа. И еще толпа походила на черную птицу — широко раскинув свои крылья, она насторожилась, готовая подняться и лететь, а Павел был ее клювом…
Поэтому когда
рабочие начинают предъявлять требования, то он, конечно, для
формы покобенится, но именно только для
формы, в конце же концов благодушно скажет: нате! рвите мои внутренности… ненасытные!
Но писать правду было очень рискованно, о себе писать прямо-таки опасно, и я мои переживания изложил в
форме беллетристики — «Обреченные», рассказ из жизни
рабочих. Начал на пароходе, а кончил у себя в нумеришке, в Нижнем на ярмарке, и послал отцу с наказом никому его не показывать. И понял отец, что Луговский — его «блудный сын», и написал он это мне. В 1882 году, прогостив рождественские праздники в родительском доме, я взял у него этот очерк и целиком напечатал его в «Русских ведомостях» в 1885 году.
Имеет громадную важность самая
форма, она приучает
рабочего к мысли, что единственное его спасение в артели.
У стены, под окнами, за длинным столом сидят, мерно и однообразно покачиваясь, восемнадцать человек
рабочих, делая маленькие крендели в
форме буквы «в» по шестнадцати штук на фунт; на одном конце стола двое режут серое, упругое тесто на длинные полосы, привычными пальцами щиплют его на равномерные куски и разбрасывают вдоль стола под руки мастеров, — быстрота движений этих рук почти неуловима.
Да и в 1868 году
рабочее движение уже началось, приняв более спокойную и менее опасную
форму"Союзов" — тред-юнионов. И тогда можно было вынести на улицу любой жгучий вопрос, устроить какой угодно митинг, произносить какие угодно спичи, громить парламент, дворянство, капиталистов, поносить даже королеву.
Капитализм означал эксплуатацию
рабочих, и значит нужно было приветствовать возникновение этих
форм эксплуатации.
«Народ» в господствующих
формах народнического сознания не был нацией как целостным организмом, в который входят все классы, все слои общества, все исторические поколения, интеллигент и дворянин так же, как и крестьянин, купец и мещанин, так же, как и
рабочий.
Видом своим он напоминал интеллигентного
рабочего или студента, снявшего
форму.
Но позвольте вам рекомендовать один достопримечательный день, я бы памятник этому дню воздвиг, бронзовый монумент для назидания потомству. Это когда, пропустивши неделю после кончины Лидочки, я явился, как честный
рабочий, в свою проклятую контору. Что и говорить, у нас все люди добрые и даже заметили, что я поседел: ах, как вы осунулись! И сочувствие горю выразили… но не то чтобы слишком сильно и неумеренно, а в привычной
форме вежливости: ах, у вас, кажется, дочка умерла? Скажите, какая жалость!